Те, кто в эти дни приезжает на экскурсию в лермонтовский музей-заповедник, не могут поверить глазам — та самая камышовая крыша на том самом домике поэта, известном по фото в учебниках и открыткам, исчезла. Зато рядом — по периметру мазанки — снопы камыша, зачем-то сушатся на солнце. Вход в сам домик перекрыт стулом, к одной из стен прислонена стремянка. Что происходит? Проверяем другие «черты» знаменитого фасада — на месте мраморная табличка, установленная стараниями драматурга Островского: «Домъ въ которомъ жилъ поэтъ», на месте деревянные ставни… Хотя недавно одна из фирм на полном серьезе предлагала руководству музея безвозмездно, ради памяти Лермонтова, установить вместо старых окон стеклопакеты. Без дураков, говорил Печорин, на свете было бы очень скучно.
Все вроде на месте, но крыши нет — неужели вкусы поменялись, и теперь здесь будет шифер или черепица? Или накроют дом стеклянным колпаком — сейчас так модно. На все вопросы обещает ответить директор музея-заповедника Ирина Сафарова, а пока пробуем понять, а в чем, собственно, сыр-бор, сейчас и тогда…
Лермонтовский заповедник — это не Ясная Поляна Толстого в 412 гектаров, и тем более не пушкинское Михайловское (почти 10 тысяч Га). Здесь все умещается в один взгляд — десять невысоких зданий первой трети 19 века, из них четыре усадьбы. Вот дом отставного капитана Василия Чилаева, человека, который в историю попал только тем, что сдал Лермонтову и его двоюродному дяде Алексею Столыпину домик на лето, он же не знал, чем все закончится… А домик удобный, четыре комнаты, кухня, веранда, печоринские виды — с одной стороны Машук, с другой белые пики Эльбруса, рукой подать до лечебных источников. За все это капитан запросил у молодых офицеров 100 рублей серебром, они не торговались — впереди Лермонтова ждала служба-ссылка в неспокойном Дагестане, почему бы не шикануть перед этим.
А вот дом Уманова, он тоже из бывших военных, и тоже строил и сдавал комнаты офицерам, у него тем летом жили однополчане Михаила Юрьевича — Арнольди и Тирану, а еще художник Шведе, это он после дуэли с Мартыновым напишет посмертный портрет поэта. А пока Лермонтов с приятелями над тем самым Мартыновым подшучивают. И поэт тут главный заводила — почему он избрал мальчиком для битья именно Мартынова, своего друга еще по юнкерской школе? Ученые и журналисты на этой теме сломали тысячи копий. Не то ревность, мол, не поделили девушку, не то виной всему отвратительный характер «второго после Пушкина», есть и кинематографическая версия — всех спровоцировали масоны.
Сотрудники музея-заповедника говорят, что они склонны придерживаться «мальчишеской» версии дуэли. Поворачиваемся к другой усадьбе — небольшой, из кирпича, на каменном высоком фундаменте, это дом генерала Верзилина. Здесь 13 июля 1841 года Лермонтов во всеуслышание отпустил очередную шутку в адрес Мартынова: «Страшный горец с большим кинжалом». Отставной майор любил носить черкеску и огромный кинжал. Возможно, если бы «горец» в этот момент не флиртовал с одной из барышень, то шутка бы не показалось столь уж пошлой и оскорбительной, но контекст из истории не выбросишь.
Что случилось дальше, знает каждый школьник. Секунданты, дуэль у подножия Машука, меткий выстрел Мартынова. «Иногда маловажный случай имеет жестокие последствия». И опять исследователи гадают — почему не стрелял сам поэт и умер ли он стразу, не приходя в сознание, или же смерть наступила спустя несколько часов.
Одно известно точно — тело Лермонтова принесли в домик под камышовой крышей.
Так, где же крыша? Ирина Сафарова напоминает историю музея — мазанку, где жил поэт, выкупили у владельцев только в начале 20 века, начали обустраивать экспозицию, кое-что оставили хозяева, что-то собрали по соседним домам, родственники привезли из Петербурга кресло и с зеленым сукном стол, за которым были написаны «Смерть поэта» и «Герой нашего времени». Но лишь в 1967 году — во время масштабной реконструкции — домику вернули камышовую крышу, и он стал именно таким, каким его видел поэт. После 1967-го крышу меняли в 2008-м, и вот теперь снова время собирать камыши. Старые начали вылезать и осыпаться.
Камыш, говорится в описаниях, должен собираться в холодное время года, крыть же им крышу нужно наоборот — в сухое. По три-четыре снопа перевязываются вручную и слой за слоем укладываются на кровлю. Толщина — не менее сорока сантиметров, иначе все мемории зальет первым же сильным дождем.
Камышовую «шапку» на мазанку обещают надеть к октябрю. А пока туристы делают селфи напротив обезглавленного домика — когда еще такое увидишь! Многие выпрашивают камыши на сувениры — но все учтено, лишнего нет. Как жаль, говорят в музее, что старую крышу увезли и сожгли, а так бы она влет разъехалась по стране — поток туристов и курортников неиссякаем, в этом году музей-заповедник Лермонтова уже посетили более ста тысяч человек
м
Комментарии